Архитектурный «политический компас»: таксономия новой архитектуры в одной диаграмме
перевод статьи: Architecture’s “Political Compass”: A Taxonomy of Emerging Architecture in One Diagram
О автора перевода.
Любые кризисные события побуждают задуматься: что же будет дальше, после кризиса? В такие моменты происходит переоценка сложившейся ситуации, поиск новых идей и смыслов, отражающих новые реалии.
Нечто подобное было в 2008 году, когда весь мир охватил финансово-экономический кризис. К счастью, тогда удалось с ним справится, правда лишь на ограниченное время, до настоящего момента. Авторы статьи постарались ответить на вопрос, как изменилась суть архитектурной деятельности, методы архитектора в пост-кризисный, пост-либеральный исторический период.
Теперь когда весь мир входит в глобальный кризис конца либерального капитализма и смены социально-экономической модели, особенно на фоне пандемии коронавируса, считаю что данная статья дает широкий простор для размышлений о будущем развитии не только архитектуры, но культуры и гуманитарной мысли в целом.
Так каким будет посткризисный мир в архитектуре?
Архитектурный «политический компас»: таксономия новой архитектуры в одной диаграмме
Алехандро Заера-Поло, Гильермо Фернандес-Абаскаль
Наблюдая сегодняшний ландшафт архитектуры, становится ясно,
что подходы к работе, особенно среди молодых практик, значительно отличается от той, что была перед экономическим кризисом 2008 года. Но что именно представляет собой ландшафт современной архитектуры?
В эссе “Well into the 21st Century” in the latest issue of El Croquis
Алехандро Заера-Поло и Гильермо Фернандес-Абаскаль
(Alejandro Zaera-Polo & Guillermo Fernandez Abascal) очертили таксономию архитектуры 21 века, попытавшись определить и категоризировать новые формы архитектурной практики,
которые выросли и стали популярными за последнее время,
как политический ответ экономическому кризису.
Последнее десятилетие наблюдается возрастающий интерес внутри архитектурной среды к возможности политического участия архитекторов в общественной жизни. Такой вопрос отсутствовал во внутренней дискуссии с начала 1970-х годов, но теперь вновь становится в центре внимания.
На основе категорий, упомянутых в эссе, а так же на вдохновленной схемой Чарльза Дженкса Architecture 2000, мы составили синхронную карту современных архитектурных практик — архитектурный «политический компас»
АСКЕТИЧЕСКИЙ ШИК, КОСМОПОЛИТЫ, ТЕХНОКРАТЫ
Теперь когда вечеринка закончилась, важный рубеж сопротивления, и возможно, выживания, против неолиберальной доктрины и ее склонности зрелищности и эффектам может быть найден во множестве архитектурных практик, которые отбрасывают экономическую выгодность и, используя строгость (аскетизм) как выразительное средство, бросают вызов безудержной неолиберальной избыточности.
Возрождение эстетики ‘povera’ (“бедное искусство” — прим. пер.) становится заметным для самосознательных практик, несмотря на обвинение в “аскетическом шике”, основного эстетического инструмента либерального капитализма в период кризиса.
Существует множество стратегий которые сейчас процветают среди практик, которые объединили политическое и эстетическое измерения. Есть практики сфокусированные на экологических проблемах, или такие, в которых архитектурный объект, который прежде был предметом культа в период либерального капитализма, начинает растворяться во множестве “экологий” (в значении структур, сетей — прим. пер.), соединенных с планетарной экологией. Экологии становятся новым центром сборки, который переосмысливет обычные строительные процессы.
Вместо иконической архитектуры объектов, появляется архитектура, растворенная в процессах.
В эпоху позднего Антропоцена, наиболее критическая точка, которая может быть разрешена в терминах архитектуры, лежит в конфликте между постоянным ростом, присущем капитализму, и ограниченными ресурсами Земли. Эта архитектура действует как Троянский конь, далекая от впечатляющей параметрики, но также и от шума и громкости активистов. Сопротивление здесь против зрелищ звездной архитектуры (star-architecture), своего рода тихое представление, где материал и социальная экология мобилизована против архитектуры как объекта или товара. При этом вовлечение в нигилистическую эстетику становится незаметным, до невозможности идентифицировать такую архитектуру, после неолиберального шока.
Вместо дизайнерских преувеличений или политического максимализма, эта архитектура задействует эстетику ассамбляжа, где элементы составляющие архитектуру намеренно берутся грубыми, не обработанными, для того чтобы сохранить связь между материалом и зданием и, шире, материальной и культурной экологией.
Сборка в намеренно грубой форме, соединяет экологическую и экономическую системы, внезапно делает явными элементы: солнцезащиту, изоляцию, водопровод, ограждение, парник и т. п. Каждый элемент трактуют как ad-hoc эстетику ассамбляжа. Это архитектурные практики которые сопротивляются попыткам неолиберализма сделать всё единообразным. Умышленно грубая эстетика и качество незавершенного пронизывает их работу.
АКТИВИСТЫ
Есть не так много практик, где отказ от привычных процессов архитектурной деятельности становится драйвером девелопмента, само-стрительства или создания сообществ (community-building), как акт сопротивления против коммодификации архитектуры. Получение средств к примеру от грантов на искусство, академические исследования, финансирование сообществами или от спонсорства, некоторые из этих практик становятся вовлечены в акции прямого действия, ассоциированные с политической агитацией, другие занимают промежуточное положение между социальным активизмом, арт-инсталляциями и архитектурой.
Эти практики обходят традиционные формы заказа на здание через прямое вовлечение в сообщество и строительный процесс, как коллективный акт протеста против редукции архитектуры до арендуемой собственности. С другой стороны, есть ряд групп кто работает в основном внутри академической среды, где политическое вовлечение осуществляется в основном на теоретическом уровне, через конкурсы, публикации, выставки и лекции. Для них архитектурная дисциплина как таковая становится ключевым средством для сопротивления.
Raumlabor Berlin, Santiago Cirugeda, Orkidstudio DAAR, Urko Sanchez, Made in Earth, A(n) Office, Anne Feenstra, Urban Think Tank, RUF, Mass Design Group, Hollmen Reuter Sandman, ZUS, Productora, People’s Architecture Office, Elemental, EEESTUDIO, NLE, ENORME, Junya Ishigami, Kere Architects, Anna Herringer, Wang SHU
МАТЕРИАЛЬНЫЕ ФУНДАМЕНТАЛИСТЫ
Одна из появившихся тенденций в современной архитектурной деятельности — рематериализация архитектуры, как стратегия борьбы против зрелищной параметрики, основанной на дематериализации и гипер-реалистичных сценариях. Тенденция материализации может наблюдаться в различных видах, там где материальность в проекте приобретает ключевое значение. Таким образом “материальный фундаментализм” вступает в сопротивление с неолиберальной коммодификацией архитектуры.
Практики материального фундаментализма стали популярным трендом среди новых архитекторов, нацеленные на выход из либерального режима. В разной степени, эти архитекторы выступают за практическое участие в материализации архитектурного объекта, от прямого посредничества между конечным пользователем, до физического воплощения.
E2A, Brandhuber ZAO/standardarchitecture, Li Xiadong, Vo Trong Nghia, Kashef Mahboob Chowdhury / Urbana, Studio Mumbai, Berbst, Raphael Zuber, Christian Kerez, Carla Juacaba, ensemble studio, Jose Maria Shanchez Garcia, Gabinete de Arquitectura, Eduardo Castillo, Smiljan Radic, SAMI, CC arquitectos manuel cervantes cespedes, METRO, Rintala Eggerston, dePaor, Pezo Von Ellrichshausen, TEd’A, Paulo David, Christ & Gantebein
НОВЫЕ ИСТОРИСТЫ, РЕВИЗИОНИСТЫ, КОНСТИТУЦИОНАЛИСТЫ
Если одной из ключевых фигур неолиберальной пропаганды был Френсис Фукуяма и его “Конец истории”, то одна из главных стратегий пост-либеральной эры — возврат к истории как решающему аргументу для работы многих новых практик. До некоторой степени это возврат к необходимости авангарда в архитектуре, который был брошен в последние годы в пользу моделей, встроенных в механизм финансового глобализма. Номинальный возврат к историзму и исторически обусловленной архитектурной дисциплине подразумевает переопределение автономии дисциплины, которая становится еще одним общим трендом в новых практиках.
Сегодня, группы архитекторов по обе стороны Атлантики занимаются изучением архитектуры как источником строго архитектурных вопросов, — организованным средством против натиска рыночной экономики. В северной Европе, растущая группа практик, которые часто прибегают к тропам из истории искусств и архитектуры: образы Альдо Росси, Вентури и Скотт Браун, Мис ван дер Роэ, или Рихарда Нойтры, но также и Джорджо де Кирико, Дэвида Хокни, Анри Руссо, часто используются в проектах, изящно отрисовываются и применяются к широкому кругу вопросов, которые простираются от политически мотивированных ссылок, например в случае Людвига Хилберсеимера (Ludwig Hilberseimer), до откровенно гедонистических проектов, например цитаты из Нойтры или Вентури и Скотт Браун.
Dogma, Baukuh, LAN, EM2N, GAFPA, a-practice, Baukunst, Vector, Kuehn Malvezzi, Nord, Johannes Norlander, FHV, Hall McKnight, Adam Kahn architects, DRDH, Clancy Moore, 6a architects, Johnston Marklee, Duggan Morris, Namelass, Barozzi Veiga, Carmody Groarke, 514NE, NU, DeVylder Vinck Taillieu, Building Building, OFFICE, URA, Agwa, PLURAL, O-office, Neri Hu, Arquitectura G, Bosch Capdeferro, OOPEAA, Menos es Mais, Joan Mendes Riberio, ARRHOV Frick, Pascal Flammer, Serie Architects, Andrew Kovac
СКЕПТИКИ
Существенное число архитекторов, кто начинает исследовать нефункциональность, игру и случайность как критическую позицию в направлении самоуверенности неолиберального прагматизма. Это напоминает уже знакомое движение деконструктивистов 1980-х, когда целое поколение архитекторов придавалось игре со смещением объемов и сеток, ради того чтобы быть “разрушителями (формы)”, при этом обнажая противоречивую природу мира постмодерна. Многие архитекторы даже утратили интерес к архитектуре, находящейся в экономическом мейнстриме. Города в Китае, башни в Дубае? Уже не круто. Целое поколение снова ищет утешение в виртуозной архитектурной графике, и не рассчитывает реализовать свои идеи в постройках.
В некоторых отношениях, возвращение к критическому дискурсу постмодернизма, обычно отождествляемым с фигурами Эйзенмана, Хейдука, Либескинда, Чуми и им подобных, или бумажных архитекторов 1960-х, становится очень притягательным для нового поколения, застрявшем между гипер- и пост-капитализмом.
В новом экзистенциализме, игре и преднамеренном исследовании непредвиденных обстоятельств, — отражаются общие черты для многих возникающих практик, возрождая традиции радикальной архитектуры прошлого.
Опасность и случайность заменила собой прагматически-позитивистский дискурс необходимости; призыв к критическому авангарду снова появляется на горизонте. Одаренные огромным потенциалом к работе, эти практики разработали свой язык, основанный на использовании искусственных материалов и деформированной геометрии, в отличии от точно выверенных алгоритмических или NURBS поверхностей параметризма.
SO-IL, Sou Fujimoto, Elding Oscarson, frundgallina, Lateral Office, Adamo Faiden, Tham and Videgard, Studio Weave, OPEN, AZL, Encore Hereux, Besler & Sons, Arquitecturia, Anne Holtrop, RAAAF, Arch Studio, SMS, Bureau Spectacular, A21 studio, Supermachine, MAIO, Langarita Navarro, Go Hasegawa, KUU, Bitterang, Jun Igarashi, onishimaki+hyakudayuk,i First Office, Akihisa Hirata, MOS, Frida Escobedo, PLAN:B, SMAR architecture studio, El Equipo de Mazzanti, Tatiana Bilbao, Cadaval & Sola-Morales, LOCALARCHITECTURE, Hiroshi Nakamurs & NAP, Austin Maynard, Manuel Ocana
ПОПУЛИСТЫ
Против холодного, технократического неолиберального стиля, лучше всего представленного параметрической архитектурой, новое поколение критически настроенных архитекторов приветствует популизм с целью мобилизации политической власти. Речь здесь не о том, что параметризм не имел собственной формы популизма, которая имеется до сих пор, а о том, что популизм внедрился в архитектурный дискурс.
Эти практики, обычно критикуемые как продолжатели либерального проекта, усвоили “низкий” (широко доступный) дискурс, по всей видимости нацеленный на заголовки в газетах и социальных медиа, а также в качестве пунктов в речах политиков. Нет ни сложных теорий, ни загадок, лежащих в основе этих проектов. Неоднозначность исключена в пользу понятности и уверенности. В своей прямоте, как в комиксах, проекты представлены лапидарно, в виде диаграммных схем, подобно карикатуре на процесс проектирования и дизайна.
BIG, JDS, X-tu, Lola, SOA, Mass Studies, Sadar+Vuga, Ole Scheeren, Free, COBE, HWKN, Rojkind, SeARCH, JAJA, WOHA, MAD, REX, Archi-Union, Heatherwick
ТЕХНО-КРИТИКИ
Даже в тех архитектурных практиках, которые остаются преданы идее технологии в качестве основного направления в их исследованиях и дизайне, ими осуществляется преднамеренная попытка отойти в сторону от понятия оптимизации или функциональности. Прежде связь между ранним архитектурным авангардом и технологическими инновациями дала начало развитию практик, внедренных в крупные организации, специализирующихся на технологиях в строительстве зданий сложнейшей геометрии (например Gehry Technologies, ‘wework4her’ — группа в офисе Захи Хадид, Advanced Geometry Unit — Arup, Specialist Modelling Group — Foster and Partners). Однако, похоже что многообещающие вычислительные технологии никогда не разовьются в полноценную архитектурную практику, становясь вместо этого предметом более широкой архитектурной повестки, в которой технические инновации относят к желаемой, но побочной (сублимированной) ценности. Это также может быть реакцией на то, что Марио Карпо считает появлением новой, “сырой” вычислительной парадигмой, как результат технологий BigData и Web2.0.
Некоторые уверены, что архитекторы так хороши, делая много других интересных вещей в современном мире, что не стоит тратить время проектируя настоящие здания. Но даже если эти спекулятивные практики еще не достигли положения, когда они могут стать способными к радикальным преобразованиям реального мира, существует несколько парадоксальных исключений.
Gramazio Kohler, Benjamin Dillenburger, Achim Menges, Micjael Hansmeyer, Aranda/Lasch, Liam Young, Marc Fornes, THE LIVING, Terreform One, Philippe Rahm, Territorial Agency
Перевод статьи:
Architecture’s “Political Compass”: A Taxonomy of Emerging Architecture in One Diagram
written by Alejandro Zaera-Polo & Guillermo Fernandez Abascal
оригинал статьи доступен по ссылке:
https://www.quondam.com/32/3250.htm
предисловие авторов:
https://www.archdaily.com/801641/architectures-political-compass-a-taxonomy-of-emerging-architecture-in-one-diagram
автор перевода: Роман Кучуков
май 2020
